Пейзажі зі скелетів

Інтерв'ю з Сергієм Зарудняком для газети "Істеблішмент" (2006)

Сергей Зарудняк - по всей видимости, один из самых интересных художников города Запорожья. Он участвовал в экспозициях «Образ 90-х», а также в выставках карикатур, публиковался в местной прессе как карикатурист. Склонность к гротеску и в то же время экономия средств выражения - формальный минимализм - позволяют ему добиться содержательной неоднозначности работ. Таким образом, его картины представляют собой иногда - на первый взгляд - неразрешимую загадку для зрителя. Они требуют внимательного, вдумчивого и неторопливого восприятия. Сейчас Сергей работает в самых разнообразных техниках. Это и барельеф, и графика, и акварель, и сграффито. Последняя техника так же замысловата и причудлива, как и ее название: на залитом равномерным слоем черного воска белом листе картона или пластика процарапываются, как будто проступают из тьмы, загадочные потусторонние фигуры.
Сергей известен в нашем городе также и как композитор, основатель музыкального коллектива «Школа Танцев», активно концертировавшего в начале девяностых, а в 2003 году уже в обновленном составе занявшего первое место на фестивале авторской песни «Байда». У нас состоялся с ним очень содержательный разговор о жизни и об искусстве, который и приводится ниже.


В детстве рисуют все без исключения: карандаш - одна из самых главных игрушек. Ты помнишь момент, когда он стал для тебя чем-то большим? Как это произошло?

Когда мне было пять лет, мать подарила десяток пятикопеечных альбомов. Не помню, когда они кончились. У меня такое ощущение, что я рисую в них до сих пор. То есть, я хочу сказать, что игровой элемент в рисовании далеко не самый последний. Для того, чтобы им заниматься, надо быть немного ребенком. Взрослея, многие люди теряют эту способность, к сожалению, навсегда.

Тебе, как художнику, свойственны карикатурность, гротеск, особенно это заметно по графическим работам. Эксцентричные образы помогают глубже постичь суть окружающего, или причина иная?

Трагикомедия - это вообще мой любимый жанр в искусстве. А поскольку эксцентрика, на мой взгляд, является разновидностью трагикомедии, то причина понятна. Я хочу сказать, что эксцентричное - оно, хотя зачастую и вызывает улыбку, по своей сути всегда трагично. Вот Чарли Чаплин - замечательный пример такого эксцентрика! Когда он в одном из фильмов ест собственный ботинок, мы смеемся, но в душе понимаем, что это вовсе не смешно. И этого достаточно, чтобы полностью обрисовать ситуацию. Трагикомедия - самый эффективный жанр для решения любых художественных задач, потому что и в жизни ведь все так перемешано: нет ничего однозначно и для всех грустного либо смешного.

Большинство твоих барельефов изображают безлюдные городские пейзажи. Здания, как часть природы, живут своей независимой жизнью, будто они выросли, как грибы. Это чисто художественное решение, или метафора поглощения человека городскими джунглями?

Барельефы исполнены в жанре городского пейзажа. Но это общее определение, которое ни о чем не говорит. А вот их образ - заброшенность, ветхость и запустение. Такой образный строй продиктован материалом, из которого они выполнены: гипс, водяные краски. Я хотел добиться настоящего эффекта дикой природы, почти на грани наскальной живописи или даже скульптур, образованных в результате естественного выветривания скальной породы. Материал в этом очень помогает. Ведь гипс - это останки погибших миллионы лет назад организмов, это их скелеты. Сама идея использования скелетов при изготовлении картины придает ей ощущение ветхости, одиночества, чего-то наподобие декоративной утвари из раскопок скифских курганов.

В твоих песнях слышится фольлорная традиция древних славян и греков, некоторые художественные работы построены также на известных сюжетах, например, барельеф "Корабль дураков" или сграфито "Инженер Гарин". Если сегодняшняя ситуация постмодерна привела по общему мнению к исчерпанности культуры, то какова роль традиции, и в частности - фольклорной, в творчестве современного художника?

В данный момент фольклорная традиция - последний глоток свежего воздуха в искусстве. Ведь постмодернизм и правда довел все до полного исчерпания: куда ни глянь - везде коллаж, пародия. Отмена запретов спровоцировала падение последних бастионов, куда художникам вход был ранее заказан. Когда некуда идти, нечем дышать – единственный выход – использовать традиционные мотивы, обогащая их современным содержанием. Это единственный, по-моему, способ не стоять на месте, двигаться вперед.

По вероисповеданию ты православный. В свое время эта византийская ветвь христианства дала мощнейший толчок развитию культурной жизни во Владимирской Руси: впомним хотя бы иконы и росписи Андрея Рублева. Как влияет религиозность на творчество? Может ли художник быть атеистом?

Конечно, художник может быть атеистом. Атеизм – тоже своеобразная религия. Если человек полностью отрицает мистический опыт, он тут же находит ему подходящую замену. Достаточно вспомнить, что, когда коммунисты «отменили» Бога, сейчас же выстроилась бесконечная очередь в мавзолей Ленина. Да и вавилонская башня дворца съездов на месте снесенного Храма Христа Спасителя проектировалась, видимо, не зря. Художник, сознающий недостаточность диалектического материализма для изображения картины реального мира, всегда имеет в виду трансцендентный план. Вообще же это немного не ко мне: ведь моя задача в первую очередь - создать правдивый образ. Трансцендентное придает дополнительный объем двух- или трехмерному изображению, но, поскольку грань между верующим и атеистом очень зыбка, - соревнование здесь не уместно. Атеист может создать совершенно мистическое произведение даже помимо своей воли. Вы, например, видели панно в фойе ДК Днепроспецстали? Там Ленин просто какой-то демиург, а красноармейцы напоминают языческих божков. Я не могу поверить, что это произведение создано неверующим человеком!

Твои работы висят в квартирах и офисах самых разных людей на Украине, в России и за рубежом. Изменило ли что-нибудь в твоей жизни участие в региональном творческом объединении «Самоцветы»? Легче стало выставляться? Появились новые ценители творчества и покупатели?

Я регулярно принимаю участие в их выставках, а также включен в недавно изданный каталог запорожских художников. Каталог представляет собой перечень участников объединения с фотографией каждого, небольшую статью и несколько репродукций картин. Всего там около пятидесяти человек: как живых так и мертвых. «Самоцветы» - это вообще объединение художников, занимающихся народным творчеством, а гипс, как я считаю, вполне народный материал, так что здесь нет никакого противоречия. По поводу покупателей, то это процесс непредсказуемый. Все очень случайно.

Запорожье - индустриальный Вавилон: как известно на постройку промышленных гигантов съехались со всего Союза тысячи людей, поэтому с давних пор наш удел - космополитизм. Ощущаешь ли ты себя в этих условиях интегрированным в национальную культуру?

По моему глубокому убеждению, национальная культура во всем мире, а на Украине так в особенности, пришла в полнейший упадок. Виной тому не только урбанизация и глобальное распространение поп-суррогата искусства, но еще и региональные особенности. Украинская нация ставилась в течение многих сотен лет под сомнение соседним братским народом. И ассимиляция, запрет общения на родном языке это еще не самое страшное, что с ней происходило. Хуже всего – геноцид, устроенный в минувшем веке по заданию российской компартии. Миллионы погибших от голода крестьян, тысячи уничтоженных лучших представителей национальной интеллигенции и сотни расстрелянных украинских писателей. Все просто вырубили под корень! Мы живем на пепелище, так что этот вопрос не имеет под собой какого-либо основания. Но отчаиваться все равно не стоит. Возможно, именно сегодня мы находимся на пороге построения новой, свободной от всякого рода табу культуры. А период неизбежно провоцируемой внезапным освобождением анархии, кажется, завершился.